<<< начало

КУНАШИР.

Каким-то чудесным образом нас устроили в водолечебницу, места в которой для туристов всегда отсутствуют (все по записи!). Место нашего жительства находилось на самом крутом курорте не только курил, но и, наверное, всего дальнего востока. Водолечебница была не большой: Маленькое здание и небольшой двор с беседками, открытыми и закрытыми ваннами. Все ванночки были разного размера и глубины: самая маленькая размером с обычную ванну, самая большая с бассейн. По определенной схеме ванночки заполняются почти кипящей бьющей из-под земли водой. Некоторые с кислой водой, большинство же со щелочной, разной температуры. Кислая вода – мертвая вода, о которой ходят легенды: попьёшь и зубы выпадут (сразу не выпадут – проверено) Щелочная это живая вода, даже глаза совершенно не щиплет. Естественно, первое, что мы сделали – приняли водные процедуры. На следующий день безудержно подгоняемые любопытством мы, уже продирались сквозь бамбуки, сокращая путь к м. Столбчатый. Бамбук здесь мелкий, скорее – бамбуковый стланик высота, в зависимости от места, колеблется от 20 сантиметров до трех метров. Причем, чем выше бамбуковые заросли, тем легчи по ним идти. Идти можно только по протоптанным тропинкам, которые со стороны незаметны. Стебли и ветви с листьями бамбука, растущие по обеим сторонам тропы переплетаются так, что приходится идти как ледокол, отталкивая наваливающуюся зеленую массу. В основном бамбуки попадались полутораметрового роста и распихивать их приходилось руками и грудью. Ноги шли по «накатанной» колее не встречая сопротивления, при чём сойти с этой колеи было нельзя – жесткие стебли не пускали. Впервые попав в заросли идя по невидимой тропе я поймал себя на мысли, что не видя куда ступаю легко могу наступить на змею! Но наши местные проводники заверили, что ядовитых змей на острове нет – погибли от яда мутировавших растений после испытания японцами каких-то химикатов. Проводники посоветовали мне опасаться незнакомых растений, прикосновение к которым будет очень вредным. Путь наш чередовался, то лес с широкой тропой, то поле с высокой травой, то бамбуки. Утром прошёл дождь и продираясь через мокрую листву мы промокли на сквозь. Примечательной особенностью острова была постоянно меняющаяся пагода. Удивительно и то, что пагода может сильно отличаться в местах удаленных друг от друга на пару километров. Здесь, как мне показалось, были идеальные условия для испытания человека к резко меняющейся температуре. Моменты при которых можно себя комфортно чувствовать были мимолетными: после непродолжительного подъема по солнечной стороне вся одежда едва просохшая от воды становится такой же мокрой от пота, оказавшись же на переломе этого подъема попадаешь в поток ледяного ветра, а солнце, нещадно палившее только что, предательски уходит за тучу. По началу я пытался то раздеваться то одеваться, но получалось хуже: только снимешь куртку и футболку как нужно опять останавливаться, снимать рюкзак и одеваться. По дороге к одной из самых известных достопримечательностей острова было не мало интересного. Конечно впечатляла непривычная флора и, тем более, водопады, реки с кислотной водой, горячие источники с выложенными из камня ванночками рядом, песчаные пляжи, синяя вода океана… Оказавшись на мысе столбчатый я даже растерялся: вокруг был совершенно не земной пейзаж. Место которое я много раз видел на фото и по телевизору всё равно меня изумило так как будто раньше я о нём не знал. Вокруг нас были скалы сложенные из вертикальных шестигранных столбов. По мере разрушения столбы отваливаются и образуют груды у подножья скал. Каждая скала разрушаясь по своему образует неповторимую не естественную фигуру. В некоторых местах скалы выглядят так как будто изготовлены скульптором-авангардистом. Ученые объясняют эту экзотику так: лава выброшенная из вулкана застывала и поверхность её трескалась так как в сухую пагоду трескается глина в высохших лужах – шестигранниками. Постепенно из-за перепадов температуры, выветривания и других факторов трещины углублялись, пока не прошли на сквозь всей лавы. Потом трещины расширялись и скалы образованные лавой стали разваливаться. На обратной дороге, которая не совпадала с дорогой туда, мы уставшие с трудом решились сделать крюк и побывать ещё у одного горячего источника. Источник пышущий паром и выплескивающий горячую воду находился на берегу холодной реки. В реке были построены каскады ванн, так, что бы в каждой последующей ванне вода из гейзера больше перемешивалась с водой из реки. Но даже в самой последней ванне вода была очень горячей и приходилось периодически ложиться в ледяной поток мелкой реки, что бы остыть. Прибыв на водолечебницу, уставшие и разбитые мы приняли водные процедуры. Каждый последующий вечер заканчивался лечебными ваннами, это чудесным образом возвращало нас к жизни, а главное пройдя с непривычки огромные расстояния, на следующий день мы были готовы снова идти! К стати дабы не обезвоживать организм после и во время ванн необходимо потреблять много жидкости. Следующий поход был самым амбициозным – дойти до вулкана Тятя. Пешком предстояло преодолеть километров семьдесят.

С утра на попутке добравшись до Ю.К. (Южно Курильск) закупив еды и фотопленку мы отправились на север острова. По карте в пяти километрах по пути нашего следования есть поселок Отрадное, до которого идет дорога. Не прошли мы и пол километра как нас подобрала попутка. От Отрадного по карте были только тропы и на попутки дальше мы не рассчитывали. Однако и дальше на север была неплохая дорога по которой мы и прошли ещё пару километров и ещё пару километров нас подвезли дровосеки в кузове маленького грузовичка. Они же показали нам речку с идущим в неё на нерест лососем. Тридцатисантиметровые рыбины толкая друг друга, на половину торча из воды проходили мелкие места речки. Некоторые рыбины выскакивали на берег и подпрыгивали извиваясь до тех пор пока снова не попадали в воду. Ещё через несколько километров нас подвезли краболовы. Они как и предыдущие попутчики отговаривали нас от нашей затеи. Все склонялись к тому, что медведи ещё голодные (путина только начинается), а на севере острова их водится очень много. Попасть на завтрак к медведю совершенно не входило в наши планы, но мы продолжали идти в перед. Песчаный берег во время прилива оказался очень зыбким и быстро идти не получалось. Даже с попутками мы выбились из графика и прошли лишь чуть больше половины от намеченного пути – двадцать пять километров. Идти по темноте совершенно не хотелось, а пытаться наверстать упущенное на следующий день невозможно – теперь точно попуток не будет, слишком далеко забрались. Так как у одного из членов экспедиции был куплен билет на самолёт вылетающий через два дня, а более реалистичные расчёты показывали: вернуться к этому времени не успеваем, от дальнейшего похода пришлось отказаться. На ночевку мы устроились в «Чайке» (известная достопримечательность, горячий источник на берегу океана с бетонными ванночками, уборной и столом). Самая большая ванночка была как бассейн – пять на десять метров. Поставив палатки мы уже по привычке залезли в целебную воду. Плавать в теплом бассейне всего в нескольких десятках метров от холодного океана под шум прибоя было необычно приятно. Уставший от дороги я мучающийся мыслями о голодных медведицах с медвежатами, долго пытаюсь уснуть и когда мысли плавно стали превращаться в бессвязные сны, я вдруг услышал топот и, сонный, вскочил. Спросонья сомнений не было - нас атакует стадо голодных медведей! Но постепенно отходя от снов я понял, что топот явно от копытных животных – вздох облегчения. Не решаясь пошевельнуться пытаюсь вспомнить рассказывал ли кто из местных о голодных кабанах или горных козах. Окончательно придя в себя и сгорающий от любопытства пытаюсь расстегнуть молнию палатки. В этот момент как мне показалось в нескольких сантиметрах от палатки пронеслось что-то очень крупное, содрогая копытами землю: - Сумасшедшие кабаны - в ужасе подумал я – ща затопчут вместе с палаткой! Наконец высунув голову, я с облегчением обнаружил в сотни метрах от нас табун лошадей. На утро снова приняв горячую ванну мы отправились на обследование скал обнажившихся при отливе. Ещё вчера мы определились, что на Тятю попасть не успеваем, но время до самолета много и мы можем ни куда не торопиться. В некоторых местах, как правило у мысов, вода отступала на несколько сот метров. Горизонтальное каменное дно с большим количеством луж привлекало чаек. Здесь они могли легко поймать заблудившихся (не успевших уйти с отливом) мелких крабов, мальков и рачков отшельников. Нас же привлекла глубокая, полутораметровая ванна образовавшаяся в, сравнительно, ровной поверхности открытого отливом дна. В тот момент пока мы босые, чтоб не замочить ботинки обследовали эту промоину по берегу, в трёхстах метрах от нас пронесся гусеничный вездеход. Сперва мы пытались обуться, что бы можно было бежать по шершавому дну к берегу, вездеход проехал, не заметив нас – беспомощно махавших не надетыми ботинками. Хоть мы не куда и не торопились, всё равно хотелось побыстрее вернуться домой и не идти тридцать километров пешком по интересным, но уже увиденным местам. Теперь мы точно знали, что вездеход из заповедника – это наш единственный шанс добраться по легкому в Юка. Дорога назад оказалась более интересной: в реках стало больше рыбы, в тех местах, где нас подвозили мы смогли осмотреть водопады и скалы поближе. Попутка подобрала нас, изможденных, только в нескольких километрах от Юка. Но зато любезная Юна на роскошном, «марке 2» отвезла нас прямо в поселок Горячий пляж, в котором мы жили. Горячие ванны в этот вечер были особенно продолжительными, нужно было пропарить мышцы и стоптанные ноги. На следующий день, не смотря на утомительный двухдневный марш бросок, мы были снова в строю. Следующая цель нашего похода – озеро Кипящее, находящееся в кратере давно потухшего вулкана на юге острова. Каждый местный житель узнавший о цели нашего очередного похода спешил рассказать «правила поведения» на озере кипящем. Все сообщали о том, что место это очень опасное и там погибло не мало туристов и местных жителей. Озеро мелкое и маленькое, дно песчаное и очень зыбучее, главным образом из-за большого количества горячих источников, которые бьют из под земли. Как нам объяснили людей засасывало в песок по колено, а потом ноги обваривались кипятком. Иногда людей обварило паром вновь пробившегося источника. По этому некоторые местные жители даже отговаривали нас от похода к этим местам. День выдался неудачным с точки зрения автостопа. Машин проезжало много, но никто не останавливался – суббота, все едут на дачи. Пока ловили транспорт успели пройти километров пять. Но вот нас подобрал автобус, уже возивший нас пару дней назад. Южная часть острова почти не обитаема и по этому туда мало кто ехал. Автобус ехал в Менделеев, а дальше нам снова приходится идти пешком. Утомленные пешей прогулкой, понимая её бессмысленность останавливаемся у аэропорта (даже не аэропорт, а аэродром) в надежде поймать хоть какой-нибудь транспорт. Уже пройдя километров десять мы расселись на дороге. В первые нам пришлось нанимать «такси». Мы отыскали одну из не многих машину в поселке аэропорта, и с трудом уговорили хозяина отвезти нас на поворот к оз. Горячему по Головинской дороге. Водитель предупредил нас об опасности озера и высадил в нужном месте. В южной части острова горы ниже и климат другой: редколесье, заросли кедрового и бамбукового стланика.

Дорога плавно идет в гору. Я всё ещё не могу привыкнуть к резкой смене температуры: то безветрие и жара на солнце, то резкие порывы холодного ветра. Не промокаемая куртка создавала эффект бани: пот стекал по рукавам, а потом я, вдруг, промерзал до костей в ледяном ветру. Часа через полтора мы оказались на «смотровой» площадке, на краю котловины в низу которой, в центре торчала острая гора, а по обеим сторонам от неё были озера: с лева маленькое – Кипящее, а с права – большое Горячее. Ещё минут двадцать мы спускались по крутым склонам котловины и вышли к Кипящему. Над озером висел пар извергающийся из множества отверстий на берегу, в некоторых местах озеро как будто кипело – гейзеры били из под воды. Из озера вытекала горячая, мутноватая с белым налетом на дне река. По небольшому ущелью вода попадала в Горячее, а от туда по реке Озерная в океан. В месте с водой и паром из гейзеров выделялся сероводород и, возможно, вредные вещества. Уже через пятнадцать минут пребывания у гейзеров разболелась голова.

На берегу озера стоит памятник, погибшему здесь человеку. Глядя на памятник и вспоминая рассказы о жертвах на этом озере долго не решаюсь спустится к воде. Не много попривыкнув к «боевой» обстановке любопытство преодолевает страх и я спускаюсь к воде. Весь берег в дырочках из некоторых выходит пар или вода, вокруг всё булькает кипит и шипит… Меняющийся ветер то сносит облако пара в сторону то загоняет весь извергающийся пар в котловину озера и видимость падает до полуметра. Рядом с озером оказалось ещё одно маленькое грязевое озерцо, здесь шёл неимоверный процесс: грязь «кипела», перемешивалась с водой и выплескивалась, рядом уже не шипели, а гудели прорывающиеся на волю газы. Здесь мы решили отварить яйца, специально принесенные с собой. Первая партия не проварилась за пять минут, зато вторая варившаяся четверть часа сварилась в крутую. При этом скорлупа покрылась не смываемой серой, вулканической грязью. Так, что яйца получились «пасхальными». На ночевку решили устроится подальше от гейзеров, на берегу озера Горячее. Устроив палатку среди «кустов» кедрового стланика, только теперь мы могли насладится свежим воздухом. Ветер сносил все пары извергавшиеся из Кипящего озера в противоположную от нас сторону. Если сильно сосредоточится на всех не естественных для этих мест звуках, то, наверное можно расстроится нервами. В самом деле какого черта пол ночи слышался шум теплохода который не приближался и не удалялся, а на утро где-то не далеко играет бодрая музыка утренний гимнастики

Утром, спросонья, я подумал, что недалеко от нас появились туристы с радиоприемником. Но всё не сходилось: и передачи этой уже давно нет в эфире и радиоприемник здесь ничего кроме Японии не поймает, да и туристы так рано (не давно расцвело) сюда попасть не могли (не в темноте же они шли). Вспомнив как год назад в Забайкайле я слышал шум железной дороги, там, где до неё более четырехсот километров, оказавшийся шумом прибоя, успокаиваюсь. Шум гейзеров, трансформировавшийся из-за большёго расстояния, доносился до нас. Иногда он был похож на приближающийся трактор или дизель теплохода. Иногда, смешавшись со звуком ветра в ветвях деревьев и щебетанием птиц, походил на звук радиоприемника. Место с точки зрения слуховых галлюцинаций очень не хорошее: огромная воронка котловины, видимо, создает какой-то резонанс. Теперь нам было необходимо идти назад. Здесь я, в первые, попробовал пройтись по зарослям стланика. Скорость продвижения была мизерной даже в невысоких, по колено растениях для того, что бы сделать шаг нужно полностью вытащить ногу из опутывающих зарослей, естественно поставить её далеко из такого положения невозможно и медленные шаги получаются ещё и короткими. Подъём со дна котловины был чудовищно утомительным: километр мы шли в крутую гору. Почти всю дорогу подъем был градусов шестьдесят. Оказавшись на краю «чаши», мы в последний раз окинули озера беглым взглядом, и пошли прочь. Дальше дорога всё время шла вниз, было легче. Уже привычными стали такие неудобства как мокрая на сквозь от пота одежда, набрасывающиеся ледяные ветра, стоптанные ноги, тяжёлые рюкзаки, да тут ещё и коленка заболела. Слегка прихрамывая, я разглядывал дорогу со следами вездеходов: «Да, здесь можно проехать на оставленной, на Сахалине Тоёте». Оказавшись на дороге Головино - Ю.Ка, Мы расселись на мучившие нас всю дорогу рюкзаки. Долгое время не было ни одной машины. Потом несколько машин проскочили, не взяв нас. Около часа мы сидели в ожидании транспорта, идти дальше было бесполезно, да и сил не было. Ну вот, наконец, нас подобрал небольшой грузовичок. Мы прыгнули в кузов, объяснив, что нам надо на Серноводский перешеек к японскому кладбищу. Оказалось, что о кладбище водитель не знает, и через пятнадцать километров мы высадились наугад. К сожалению, высадились мы в паре километров от предполагаемого места нахождения кладбища. Машин совсем не было, и мы поплелись вперед. Неожиданно к нам подъехал микроавтобус. Этот водитель был сильно обескуражен, нашим вопросом «где здесь кладбище» в ответ на предложение подвезти. О кладбище он не знал, искать помощи было не где, и мы решили ехать домой. Нас подбросили до поворота на Горячий пляж, а там ещё пару километров пешком. Теперь предстоял поход к Фумаролам – гейзерам на склоне в. Менделеев. Пешком мы дошли до лагеря туристов - экстремалов. Уже знакомый нам руководитель группы легко предоставил нам своего водителя, не забыв проинструктировать и предупредить о возможных опасностях.

Нас высадили прямо на тропу. Нам предстояло пройти три километра до высоты 400 – это примерно половина высоты вулкана, но всего треть пути до вершины. Дорога не очень хорошо натоптана часто попадаются завалы, обойти которые трудно, а в одном месте тропа вовсе исчезает, идем наугад, с трудом продираясь сквозь полутораметровые бамбуки. Тропинка появляется так же внезапно, как и исчезла. Теперь заросли бамбука стали трех метровой высоты и идти стало легче – кроны сплетались над головами, а мы шли по узкому коридору. Но вот дорога привела нас к обрывистому берегу речки и исчезла. Рядом с потоком прохладной реки на поверхность выбивался горячий источник. Как здесь принято ниже по течению была выложена ванночка из камней. Приняв ванну мы сделали последний бросок – по краю реки в пятиметровом ущелье пару сотен метров вверх. «Джунгли» расступились, и мы оказались на огромной, с редкой растительностью площадке – Фумарольное поле. Повсюду из земли, с шипением, пробивались газы. Крупные «источники» обрастали огромными «муравейниками» из кристаллизовавшейся серы. Ярко желтые не естественного цвета горки походили на модель вулкана: из кратера этих мини вулканов с рёвом вырывались раскаленные пары. Место это оказалось, ещё и хорошей смотровой площадкой. Хорошо были видны западное побережье острова и горы острова Хоккайдо. Особую насыщенность окружающим пейзажам предавали, находящиеся ниже нас, облака. Назагоравшись мы отправляемся обратно. Дорога всё время вниз по этому возвращаться гораздо легче. Где-то по середине дорога снова теряется, идем примерным курсом пока не выходим на продолжение тропы. Удивительно то, что тропа по середине просто обрывается!

ПУТЬ ДОМОЙ.

Программа пребывания на острове была выполнена. Теперь мы ждали ближайшего прибытия «Марины Цветаевой». Как мне казалось, проблем с местами быть не должно – пока путина не закончится желающих уехать будет не много. В предположительный день прихода «Цветаевой» с самого утра приходится наводить справки во сколько теплоход подойдет к острову. Через пограничников удалось выяснить во сколько «Цветаева» причалила к Шикотану, и во сколько отчалила. Если б ни эта информация, то, наверное, пришлось бы с утра ехать на причал. Ни какой привязки к времени у теплохода нет, приходит он как получится иногда даже не в назначенный день, а на следующий. Часов в пять вечера мы были на причале. Плашкоут уже стоял у пристани. Как и в прошлый раз нам пришлось оплатить (сто рублей) проезд на этом замечательном кораблике, который как и причал был подарен Японией. Вспоминая отправление с Сахалина, терзаюсь сомнениями: вдруг, всё таки мест не будет! Интересно, если не будет мест обратную дорогу на плашкоуте то же придется оплачивать? Но кондукторша заверила, что места будут. Желающих отправится на большую землю (по сравнению с Кунаширом Сахалин очень большой) оказалось гораздо больше, чем я думал. Были среди них и туристы из Москвы с которыми мы успели познакомится на острове. Вход на «Цветаеву» ни как не ограничивался, просто при входе у всех забирали паспорта. Оказалось, что мест было много.

С утра мы уже высаживались в порту Корсаков на Сахалине. Только теперь я понял, что второпях забыл поставит точку в GPS. Где искать стоянку с автомобилем? Город который казался две недели назад уже изученным, теперь был отталкивающе не знакомым. Стоянок здесь было не много, по этому свою мы отыскали быстро. Автомобиль – как много в этом звуке! Как же плохо быть пешеходом! Зависишь от транспорта и всяких случайностей, ни какой свободы передвижения. Как же нам не хватало машины на Кунашире! Знакомой дорогой возвращаемся в Южно-Сахалинск. В общем-то, времени с начала экспедиции прошло много и мы решили ограничить свое пребывание на Сахалине парой дней. Тем более что по дороге на Курилы мы уже успели не много познакомиться с этим островом. Предположительно маршрут должен был выглядеть так: по восточному берегу проехать как можно дальше на север, потом переехать на западный и по нему на юг до порта Холмск. К вечеру доехали только до Долинска. На ночевку устроились в районе прибрежных озер, за поселком Стародубское. Место исключительной красоты. Бесконечные, песчаные пляжи, горы на горизонте освещенные тревожным красным светом уходящего солнца. Удивительно красивое открытое, обдуваемое ветрами место оказалось с большим количеством комаров. Кругом были болота, и даже ветер не мог унести всех насекомых. Выше колена комары не поднимались, но досаждали сильно, по этому пришлось отказаться от шортов. Утром прямо из воды, перед нами поднялось солнце.

Долго по берегу идет хорошая асфальтированная дорога. Даже там где по карте тонкая черная линия продолжается свежая качественная дорога. Естественно всё это закончилось, и началась плохая гравийка. Вся дорога по Сахалину очень красива и интересна: то какие-то необычные горы, то реки, берега… Кроме окружающих дорогу пейзажей нам захотелось увидеть грязевой вулкан Пугачева. Сперва мы пытались отыскать тропинку к нему со стороны дороги. Поняв, что ни каких тропинок нет, мы решили доехать до пересечения дороги с высоковольткой, там оставить машину и идти пешком. Убедившись окончательно, что ни каких подступов к вулкану на машине нет спешиваемся. Имея за плечами кунаширский опыт, поход в четыре километра показался, по началу, легкой прогулкой. Но прогулка легкой быть не обещала почти сразу. С трудом продираясь сквозь высокую траву (да тут ещё и змей полно!) мы выходим на заболоченные берега небольшой речки. Нашли брод, и перешли на другой берег, дальше стало полегче. Высоковольтка уводила нас в места всё более заболоченные и, вскоре приходится смириться с хлюпаньем воды в ботинках. Интересно здесь были установлены опоры ЛЭП: три лапы опоры крепились к лежавшим на заболоченной почве площадкам из бетонных брусьев. Каждая стопка брусьев была и опорой и противовесом. По нашим расчетам мы вышли к ближней точке ЛЭП от вулкана Пугачев. Дальше предстояло идти по тотальной пересеченке. Густые заросли, завалы, глубокие лужи. Сильно заболоченные места приходится обходить или прыгать с кочки на кочку с пенька на пенёк. Так по пенькам и корягам мы забрели в удивительно красивые, но опасные места. Кругом были ёлки украшенные гирляндами необычного мха, сухие деревья застыли в странных, не естественных позах. Иногда по поваленным деревьям и выкорчеванным корням мы шли как по гати, а под нами между деревьев проглядывали бездонные лужи. Длинный посох, иногда не доставал до дна. Потом грунт стал, вроде крепче, деревья пропали. Оказалось это не хороший признак: вдруг мы поняли, что стоим на дерновом ковре, который качается под нами, словно гидрокровать, причем весь ковер качается, на сколько хватает глаз вокруг. Чуть не впадая в панику, быстро идем по направлению к ЛЭП по кротчайшему пути (хорошо, что не забыл обозначить высоковольтку в GPS). Переименовав, для себя, вулкан Пугачев в Сусанин возвращаемся к машине. Взмыленные и уставшие, садимся в раскаленный на солнце автомобиль, скорее хочется искупаться в море, каким бы холодным оно не было! Проезжая мимо рек мы отметили сильный запах не свежей рыбы. Видимо путина закончилась и погибшая от нереста рыба, разбросанная по берегам начала портится – вот раздолье для медведей! В поселке Восточный мы выехали на берег. Здесь был шикарный песчаный пляж, на котором были, непривычные для нас теперь отдыхающие. В речке неподалеку, иногда, плескались запоздавшие к нересту рыбы, а берег моря у реки изобиловал дохлой рыбой. Обалдевшие от халявы чайки выклёвывали рыбам глаза, остальное не трогали – зажрались! Когда же я зашел по пояс в море, под ногами у меня замельтешили какие-то полуметровые рыбины. Рыбы вроде были не хищные, но всё равно купаться с ними было не очень приятно. В Восточном мы разворачиваемся и едем обратно на юг, до перешейка Поясок. Там по горным серпантинам и перевалам мы переезжаем на западный берег. Первое, что бросается в глаза это необыкновенный цвет воды Татарского пролива. Даже если б я был полностью дезориентирован, я бы всё равно понял, что нахожусь на берегу этого пролива. Дороги по-прежнему гравийные, но, в основном, сносного качества. Скалистых гор с этой стороны меньше, но места по прежнему красивые. Берега на западной стороне острова оказались обрывистыми, на восточном такое встречалось реже. Если утром мы встречали солнце из моря, что возможно только на восточной стороне, то вечером мы видели морской закат, не менее интересный, который в свою очередь можно наблюдать только на западе.

В полночь мы прибыли в Холмск. Город, в темноте, был не узнаваем, хотя мы и без труда нашли морской вокзал. Естественно с билетами была проблема. Круглосуточно работающая касса билеты не продавала. Начало продажи билетов на «Сахалин6» в восемь тридцать. Ну хорошо, хоть не в пять как в Ванино! Предвкушая борьбу за билеты с утра, мы отправились спать в дешевую гостиницу. Утром, прибыв на вокзал за пол часа до объявленной продажи билетов, я был сильно удивлен: у кассы ни кого не было! Оказалось, что и билетов тоже нет! Куда же они делись? Оказывается, все билеты забронированы, и за час до отправки парома бронь с не выкупленных билетов снимут. Первое, что я сделал, выяснил, где бронируют билеты и забронировал на следующий рейс. Позже, совершенно случайно, выяснилось, что при перевозке автомобиля билеты вообще не нужны и очереди ни какой нет! Технология попадания на паром оказалась следующей. С начало нужно заполнить накладную в бухгалтерии грузовых перевозок. Естественно найти эту бухгалтерию не легко. Из бухгалтерии меня отправили на подпись к экспедитору. Найти экспедитора оказалось не возможно! Везде оказывалось, что она только, что отсюда ушла. После того как я обошел все возможные места обитания экспедиторши, за одно изучив подробно порт, выяснилось, что она появиться позже, как только прибудет «Сахалин». Во сколько прибудет паром ни кто не знал. По расписанию в десять утра, но уже было часов двенадцать. Запарковав машину на АЗС, так, что бы было видно причал, мы с не терпением стали ожидать прибытия «Сахалина». Важно было вовремя подписать бумагу. Паром прибыл только в три. Хитрая экспедиторша с ходу заявила, что мест нет. Места заказаны фурами, которые вот-вот приедут. Почему-то сразу мне стало ясно, что ни каких фур нет, просто она склоняет меня к мысли предложить её взятку. С трудом сдерживая злость, сквозь зубы я процедил, что я должен уехать от сюда, ни какие фуры меня не касаются, а взяток давать ни кому не буду, и ещё что-то об уголовной ответственности должностных лиц.

Экспедиторша обиделась и отошла на грузовой трап. В какой-то момент я подумал, что теперь точно ни куда не уеду. Ещё через часа полтора на пристани появились грузовые машины и водители нескольких легковушек. Грузовики, даже если за них не было предоплаты шли впереди легковушек – с них денег больше, да и грузится в такой последовательности правильней. Всё время пока продолжалась разгрузка – погрузка, я находился на грузовом причале и наблюдал. Первыми в брюхо огромного судна заезжали составы, уже переставленные на ширококолейные тележки. (На Сахалине узкоколейная железная дорога – европейский (!!!) стандарт, наследие Японской оккупации начала двадцатого века). Что бы не накренить судно внутрь одновременно въезжают два состава, по левому и правому борту, всего же входит четыре состава, правда коротких вагонов по десять. За составами въехали несколько фур. Места в пароме было еще много, но я всё равно нервничал: вдруг сей час, подойдут те самые двадцать фур, в существование которых я не поверил! Вновь прибывшим «легковикам» прожженная экспедиторша сообщила, что они опоздали. Я многозначительно смотрел на неё. Она косилась на меня, потом подозвала к себе и подписала накладную. Счастливый я побежал в бухгалтерию, оплатить проезд (2500 руб., интересно, через, сколько окупится мост, если за проезд брать хотя бы половину?). Следующий этап – милиция, автомобиль необходимо (к моему удивлению бесплатно) проверить на угон. Потом надо заплатить за проезд по территории порта (100 руб., рубль за каждый метр) и грузиться. Позже выяснилось, что все остальные легковушки благополучно погрузились, заплатив по 300 – 600 рублей, мздолюбивой экспедиторше. Не заплатил только я, у остальных не выдержали нервы. Не смотря на то, что попадание на паром было очень сложным, по сравнению с дорогой в перед, это было детским садом!

Заявления же Сахалинского губернатора о том, что в строительстве моста нет необходимости, по крайней мере, удивляют. В Ванино прибыли утром. Выезд с парома в порт преграждала ленточка и люди в форме охраны. Все кроме нас знали, что надо платить и по этому первым делом пошли в здание порта, в грузовую кассу. Последними, отстояв очередь, мы пересекли «финишную» ленточку. Как и по дороге вперед с нас взяли плату за проезд по мосту, но теперь вдвое меньше- 250 рублей. Выезд из Ванино нашли с трудом, естественно указателей нет. Резкая смена обстановки удивительна: только что мы были в цивилизованном поселке (больше похожий на город) с асфальтом, людьми и машинами, а теперь, отъехав пять километров, оказались на старой, разбитой гравийке в глухой тайге. Дорога была знакомая, но всё равно интересная: полу развалившиеся деревянные мостики, перевалы, серпантины… Ближе к трассе Комсомольск – Хабаровск, стали попадаться свежие асфальтированные отрезки, которых не было. Всего за две с половиной недели прибавилось больше километра дороги.

Вечером того же дня прибыли в Хабаровск. В вечно переполненной гостинице «Центральная», оказался свободный номер. Как всегда в гостинице было много иностранцев. На этот раз наш визит совпал с днями культуры Южной Кореи. На следующее утро Южнокорейцы выезжали а им на смену прибывали туристы желавшие увидеть, прибывающий вечером, поезд Ким Чен Ира. В середине дня мы покидали Хабаровск, часть улиц уже была перекрыта. Окольными путями мы пробрались к недавно построенному мосту через Амур. Мост это один из самых длинных в стране. Сделан же он двух этажным: на первом этаже железная дорога, а на верхнем – современная автодорога. До Биробиджана доехали без приключений по асфальтовой дороге. Как раз этот перегон считается самым напряженным с точки зрения бандитизма. Почти сразу за столицей Еврейской АО асфальт закончился и вплоть до парома на реке Бурея идет гравийная дорога плохого качества.

Среди ночи мы выехали к странному указателю «Река Бурея =>, Иннокентьевка ^». Долго изучаю карту и нахожу Иннокентьевку – это у Китайской границы, нам туда точно не надо. Едем к «реке Бурея», хотя не совсем понятно, туда ли нам. Совсем скоро мы оказались на большой площадке, заставленной машинами по периметру. Всё выглядело как ночная стоянка для машин, дороги дальше не было. Пешая разведка прояснила ситуацию: машины по периметру не что иное, как очередь на паром, а сам паром был не виден за грузовиками. В шесть утра (по «нашему» Хабаровскому в семь) началась активная погрузка. Нам удалось проскочить в третий заход. Паром делал довольно быстрые рейсы, тем более что в обратную сторону желающих не было. Позже нам рассказали, что в Новобурейске построили мост, по которому, вроде, уже ездят. Дальше до Благовещенска хорошая асфальтовая дорога. Кругом степи, палящее солнце, ощущение, что мы попали в Краснодарский край. Джээсэмовский (Билайн) телефон находит Китайские сети и регистрируется в одной из них. Стоимость минуты под четыре доллара, а телефон NMT (МСС) прекрасно работающий во внутри российском роуминге с ценой минуты в полтора доллара кажется халявой. В Благовещенске нам необходимо разыскать автосервис, для устранения возникших неисправностей. В местной рекламной газете, к удивлению, ни одного сервиса не было. Сервис мы нашли в таксопарке. Оставили машина на пару дней, а образовавшуюся паузу решили посвятить изучению музеев и города. По городу. Гуляло много туристов из Китая, который находился на другом берегу Амура в нескольких сотнях метрах. Переводчица, сопровождавшая одну из многочисленных китайских групп, посоветовала нам съездить на тот берег на экскурсию. Оказалось, что в местной тур фирме можно легко приобрести однодневный тур. Виза, для короткого пребывания в Китае не требуется. В тур агентстве у нас взяли ксерокопии загранпаспортов и объяснили, что завтра, в восемь тридцать, на улице Чайковского у здания таможни нас будет ждать «китаец» Коля – сопровождающий нашей группы. Деньги по четыреста рублей и сорок пять юаней нужно отдать ему, юани можно купить у валютчиков там же. Сделав всё как и предполагалось мы отправились в зону таможенного контроля, здесь пришлось занести в декларацию видеокамеру, фотоаппарат и валюту. Всё происходило очень медленно, но наконец мы оказались на необычном корабле. Это был большой катамаран с огромным остекленным прямоугольным залом. В зале было много рядов скамеек. Теплоход был больше похож на зал ожидания. На другом берегу нас довольно быстро пропустили таможенники и пограничники. Во дворе таможни было много «встречающих». Каждый, знающий пару слов по-русски, китаец считал возможным предложить свои услуги сопровождения. Кто-то из нашей группы сообщил китайским «товарищам», что мы едим в первый раз. Оказалось, что туристы мы одни, все остальные приехали за товаром. Услуги же китайских «гидов» были рассчитаны на делающих покупки челноков. За сопровождение в течении дня китайцы просили около ста пятидесяти рублей. Столь не значительная сумма объясняется возможностью заработать на сделках (хозяева магазинов легко платят проценты поводырям). Нас окружила кучка «переводчиков-поводырей» из которых нам пришлось выбрать парня с девушкой. Парень хорошо ругался и не много говорил по-русски, подружка же его, только улыбалась.

Парень представился как Толя, в оригинале его имя произнести я не смог. Город Хэйхэ, с точки зрения туризма не представлял ни какого интереса. Трехсот тысячный город имел несколько параллельных и перпендикулярных улиц (как и Благовещенск). Дома, в основном, пяти этажные, улицы хоть и широкие, но по сравнению с Благовещенскими гораздо уже. Экскурсоводы провели нас по главным улицам которые почти не отличались от остальных и вывели на набережную. Красивая ухоженная набережная сильно контрастировала с улицами города и уж тем более с трущобами внутри кварталов. В лучших советских традициях набережная, которая хорошо видна с прогулочных теплоходов, всем своим видом должна показывать соседям, что здесь всё гораздо лучше, чем на самом деле. Поводырь Толя сильно удивляется тому, что мы не хоти ходить по магазинам и делать покупки. Ради интереса мы, конечно, зашли в несколько магазинов, которые были точно такие же, как китайские и вьетнамские крытые рынки в Москве. Что удивительно цены были не меньше московских, а то и больше. Мы последние, лет десять, воспринимаем китайские товары как что-то второсортное, китайцы же воспринимают русских как скупщиков плохого товара. Нет, это не мы делаем дерьмо, это вы хотите покупать только дешевку, а у нас полно качественных товаров, но вы (русские) их не берете! – говорили многие торговцы. И, действительно, здесь можно было найти много качественных товаров. Конечно, в Китай нужно ехать на долго, что б по подробней ознакомиться с его многочисленными достопримечательностями. Но мы были рады и такой короткой поездке: хоть что-то узнали об этой большой и загадочной стране изнутри.

Естественно важным было отведать настоящей китайской кухни. Так как возможности заработать на наших сделках, поводырям мы не дали, пришлось их кормить. Естественно всё было очень вкусным, даже собачатина в гранатно- чесночном соусе. Некоторое отличие китайской кухни в Китае, по сравнению с китайскими ресторанами у нас, конечно, были, но не такие уж серьёзные. Исходив весь Хэйхэ вдоль и поперек, уставшие мы пришли на таможню. Сюда, постепенно, стекались и челноки с огромными баулами. Российские граждане выглядели очень интересно: на каждом было одето по три-четыре кожаные куртки. Дело в том, что безвизовый обмен подразумевал провоз ограниченного количества багажа без уплаты пошлины. Паспортный контроль прошли без особых задержек. Серьёзная заминка вышла при посадке на корабль. Гнусный китайский пограничник прекратил допуск людей на судно. Через некоторое время подошел сопровождающий нашей группы и выяснил, что пограничнику не понравилась кривая очередь. Опытный сопровождающий быстро подравнял очередь, возмущенных хамством китайского пограничника, соотечественников. После этого посадка возобновилась, но подлый пограничник продолжал бесчинства. Теперь он отсеивал в сторону не понравившихся, некоторые снова вставали в очередь и проходили со второй – третей попытки, особо неудачливым пройти не удавалось даже с пятой попытки. Снова всё уладил «китаец» Коля, он выяснил, что на этот раз пограничника не устраивает то, что паспорт ему подают открытый не на той странице. Коля тут же объяснил всем, что паспорт нужно открыть на той странице, где стоят сегодняшние штампы. Как мы не рвались вперед, все равно впереди нас оказалось много народу. Шансов пройти таможню с ходу не оставалось. Хотя мы и были в начале очереди, огромные баулы впереди стоящих давали понять, что задержка может оказаться существенной. Оказалось, что зеленого коридора в обратную сторону нет и мы, люди, не обремененные контрабандой, должны были стоять в общей очереди. После прочтения лекции об эффективной организации таможенного контроля какому-то пограничнику нас пропустили без очереди. Таможенник с лицом, не выражающим ни каких эмоций, спросил:

Цель поездки? Шпионаж! – ляпнул я, не подумав, и растерялся. Ну и как? – с неизменным выражением лица продолжал таможенник, более внимательно разглядывая паспорт (видимо удивился московскому документу). Всё под контролем! Счастливого пути! – сказал железный таможенник и протянул паспорт. Уже потом я сообразил, что таможенник мог воспринять мою шутку всерьёз: два странных человека, совершенно без багажа, да ещё и из Москвы. К нашему недовольству оставленный в ремонте автомобиль, вместо того, что бы починить сломали ещё больше. Пришлось разыскать сервис получше и перевезти машину туда. Ремонт затягивался, мы стали разбираться в тончайших нюансах по ремонту двигателя 2ЛТ. Изучали книжки, общались с разными мастерами, обучали наших мастеров, которым ремонт удался только со второй попытки. К сожалению, поздно, мы нашли лучший сервис в городе. Там купили необходимые запчасти и получили квалифицированные консультации, хотя здешние мастера были удивлены нашим познаниям. Теперь мы знали всё: что, в какой последовательности и как надо делать. Время шло, и жизнь в гостинице становилось не рентабельной, по этому мы переселились в «палаточный» городок на территории сервиса. Сильно не хватало автомобиля. Город хоть и не большой ходить пришлось много. От нечего делать нам пришлось изучить весь город. Теперь в Благовещенске я ориентируюсь не хуже местного жителя.

ПРОЕКТ «ТРАССА АМУР».

31-ого Августа, окончательно починив и проверив автомобиль экспедиция отправилась дальше на Запад. Солнце по осеннему быстро садилось, начинались сумерки. Ехать в ночь было не в наших правилах, но непредвиденно долгая задержка в Благовещенске так нас утомила, что мы были готовы на всё, лишь бы больше не видеть этот город. Асфальт скоро закончился и основную часть пути ехали по гравийке. Часто ровные участки заканчивались разбитым мостом или ямами. Несколько раз попавшись в такие ловушки убеждаемся в необходимости ехать медленнее. Оттянуться можно было на построенных кусках «Амура» – дорога хоть и гравийная всё же идеально ровная. В Шимановске проигнорировав указатель «погрузка автомобилей» продолжаем путь на Запад. Дорога стала заметно уже и неровней, стали попадаться глубокие лужи. Ранним утром мы выехали на асфальтированную дорогу. Это была трасса М56 – «Лена» (Невер – Якутск). По улицам Соловьевска спешили нарядные дети с букетами в руках. Первое сентября! Ну мы и запутишествовались! Начинался пятьдесят второй день экспедиции, а до дома ещё бог знает сколько тысяч километров. В Сковородино последний раз заправившись на АЗС отправляемся на поиски «сеток»*. Буквально в сотни метрах до погрузочной платформы мы встречаем очередной указатель на Читу: «Ерофей Павлович 180 км, Чита 1100 км». Увидев указатели мы однозначно решили ехать вперед. На всякий случай заехали на станцию. На перроне находилось автомобилей десять ожидающих погрузку. На путях стоял состав из пяти платформ с уже загруженными и увязанными машинами. Я разыскиваю начальника и вступаю с ним в переговоры. Начальник погрузки больше походил на криминального авторитета: татуировки, трехдневная щетина, темные очки, жесты…

Авторитет сообщил мне, что стоимость платформы 16000, то есть 5400 рублей с машины. Как ни странно отрабатывать столь значительную сумму железнодорожники не спешили: загруженные платформы могут ожидать отправки дня три, а те машины которые только ждут платформ могут задержаться дней на восемь! Главное ни кто не знает когда будет отправка, даже примерно! Сумма меня ошарашила по тому как по слухам сие удовольствие должно было стоить не более трёх тысяч, а с учётом того, что мы добрались до самой дальней точки возможной погрузки и того дешевле. Высокие цены объяснялись очень просто. Во-первых с августа МПС поднял тарифы. Во-вторых местная мафия учитывала тот факт, что добравшись так далеко, люди будут готовы заплатить те же деньги, что и на предыдущих станциях – лишь бы не возвращаться. В-третьих более дешевые «сетки» (двухэтажная платформа на десять автомобилей) здесь не грузили. Из-за возникших разногласий с Шимановской мафией. В-четвертых ближайшая разгрузка в Чернышевске, а не в Зилове как раньше, что на сто км дальше. Ещё начальник погрузки рассказал о непроходимых бродах и болотах и о том, что дальше мы уже не загрузимся. Понимая его заинтересованность я сомневался в объективности этой информации, хотя конечно слышать такое мне совсем не хотелось даже от него.

Дополнительным нехорошим признаком было и то, что в очереди на погрузку стоял Иркутский КАМАЗ (не полно приводной). Из этого можно было заключить, что не в бродах дело или не только в них. Дальнейшие разговоры с участниками перевозок только огорчали меня и решив, что все они лица заинтересованные сажусь в машину и мы едим в сторону Ерофея по указателю. Хорошая гравийная дорога, как это часто бывает в походах становилась всё хуже. Вскоре дорога превратилась в направление. Дорога всё ещё была проходима для нашего неподготовленного железного друга. Лужи становились всё глубже, а ручьи встречались всё чаще и в довершение ко всему дорогу нам преградила широкая река Ольдой. Было видно как быстрый поток перекатывает через пороги и крупные камни, но в то, что здесь можно проехать не верилось. Первая мысль – попробовать договориться с охраной железнодорожного моста. Огромные собаки всем своим видом и голосом предлагали оставаться мне на расстоянии двух сотен метров от будки охранников. Охранник увидев меня вышел на порог. Я что есть силы заорал – как нам на тот берег попасть? Охранник не обладавший столь сильным голосом выкрикивал, что-то и показывал руками. Так мы и перекрикивались минут пять, пока я не понял, что ниже по течению есть мост. Мост оказался не достроенным. Хотя проехать по нему было возможно строители на отрез отказались нас пускать. Строители сообщили, что рядом есть брод по которому мы легко проедим. Брод выглядел угрожающи: ширина метров двести пятьдесят, сильное течение и глубина явно не детская. Выяснилось, что у нас спускает колесо. В сочетании с тем фактом, что другое колесо имело сильную грыжу, а запаска только одна, да и монтировок у нас не было всё выглядело очень печально. Теперь нужно было проверить глубину реки. В сандалиях, что бы не порезать ноги отправился на разведку. Холодный мутноватый поток яростно пытался утянуть меня в пучину. Когда я оказался на глубине метра я с ужасом понял, то устоять в таком сильном течении не смогу. Крепко сжав фотоаппарат я начал соображать как его можно спасти в данной ситуации, о том, что в таком потоке легко захлебнуться и нужно подумать как этого избежать я понял только на берегу. Я уже был готов принять прохладную ванну и добраться до берега вплавь. Кажется за мгновение до падения я чудом вырвался из мощного патока и твердо встал на ноги на периферии течения. Вернувшись на берег я выложил всё содержимое карманов и продолжил поиск "нирватера". Теперь я искал выше по течению, там где река была шире, а течение слабее.

Когда брод был определен подготовили воздухозаборник. Самое простое, что мы могли сделать это развернуть патрубок в сторону щита моторного отсека. Как оказалось это было достаточной необходимостью. Тяжелая машина почти не заметила сильного течения. Мои худшие опасения по поводу непредсказуемости поведение авто в сильном течении, к счастью не сбылись. Раньше преодолевая подобные броды на «легких» машинах я сталкивался со значительным сносом по течению. Происходило же это в гораздо более безопасных реках. Сейчас ситуация была опасна тем, что брод был очень узким и снос машины мог бы привести к затоплению выше воздухозаборника. Хотя пагода была ещё теплая вода в реке была ледяной. За время проведенное в воде я так замерз, что пол часа прижимался к печке включенной на полную катушку. Дальше в тайгу нас вел недавно построенный отрезок трассы «Амур». Мы были воодушевлены как ни когда – казалось, что в впереди уже всё хорошо. Через километр гравий закончился, дальше широкая глинистая просека прочищенная грейдером, потом не чищенная, потом глубокие колее с ужасными ямами, а потом просто густой лес. Видимо мы не заметили съезда со строящейся дороги, а ехали по следам строителей. Дальше в лес уходили следы трелевщика. Возвращаться, как мы поняли уже было далеко. По идее старая дорога всё равно должна пересечь новую. В надежде на это мы ломимся дальше, тем более, что если мы здорово застрянем нас достанут дорожные строители. Трасса была ужасной: глубокие колеи, объезжать которые трудно из-за растущих в плотную деревьев, хаотично торчащие пеньки, лужи. Стали попадаться речки. Взяв несколько не глубоких но глинистых бродов мы выехали на нужную дорогу. Разбитая гравийка через некоторое время привела нас на очередной участок «Амура». Здесь мы уже в который раз поняли что всё самое трудное позади… Но и эта прекрасная дорога закончилась в лесу. В этот раз шансов продолжить движение не было: впереди не тронутое болото. Возвращаемся и с трудом находим съезд. Опять колдобистая гравийка.

За пол дня нам удалось проехать пол пути до Ерофей Палыча. Уже казалось что к вечеру будем там. В Уруше преодолели реку по мосту хотя мне казалось, что он может рухнуть даже от ветра. Река Уруша тоже широкая но течение гораздо слабее и было видно, что она мельче Ольдоя. Мотоциклист встретившийся у моста заверил, что мост не рухнет: - здесь раньше даже грузовики ездили! После того как рухнула средняя опора и мост дал крен грузовики ездить перестали. Внимательно проверив мост на отсутствие гвоздей (запаска уже проколота) поехали по нему. Ко всеобщему удивлению мост выдержал (кажется мотоциклист был удивлен не меньше нашего). Дальше всё стало очень плохо. Дорога больше напоминала поле боя: куски толстого троса, следы каких то немыслимых вездеходов, колеи по пояс… Успокоился я только когда обнаружил брызговик и какие-то детали горловины от японского джипа.

Трех недельная жара сделала эти места боле мене проезжими. Понимая всю опасность ситуации (всего одна и не подготовленная машина!) к проезду по этому участку мы отнеслись очень ответственно. Я шел все время впереди промеряя все колеи. В особо сложных местах устраивали консилиум с внимательной разведкой местности. Раньше в подобные места я и на своем подготовленном «проходимце» лез без особого энтузиазма. А тут стандартная машина на дорожной резине. Старая джиперская мудрость гласит: лучше лишний раз подумать, чем лишний раз застрять. Мы семь раз думали и один раз ехали. Продвигались очень медленно – медленнее пешехода. Когда самое сложное было позади мы расслабились и поехали наверстывать потерянное время иногда разгоняясь до 80. Так часто бывает дорога не прощает расслабленности. Два бугра подряд – лужи кажутся небольшими. За первым бугром действительно небольшая, но следующая с полуметровой, глинистой колеей. Скорость, расслабленность, уверенность в себе - и мы здорово сидим. Быть может ехали бы чуть медленнее и машина не зашла бы так глубоко… Но назад хода не было, только в перед. Машину висящую всем брюхом предстояло втянуть на бугор. Теперь пришло время выяснить, что полезное есть у нас в багажнике. Рычажная лебедка без блока (это была лучшая модель из того, что я видел в магазинах Дальнего Востока), трос, топор, домкрат… лопату я почему-то забыл купить! Вот тебе и прибыли в Ерофей к вечеру! Из лужи, в том месте где находилось заднее правое колесо булькали пузырьки. Прокол! Следующие двадцать минут я судорожно растягиваю веревки и троса с лебедкой – если спустит колесо, то вытащить машину будет совсем трудно. Обидно, что именно это колесо сидело глубже остальных и накачать его было не возможно. Теплый капот машины покрылся шевелящемся ковром из насекомых. Когда места на капоте стало не хватать насекомые сосредоточили своё внимание на нас. За всю полуторамесячную экспедицию проблем с насекомыми не было: в приморье было немного комаров, в хабаровском крае – мошка, на Кунашире – "белоножка". Но здесь было всё одновременно и в огромном количестве. Ночью когда стало прохладно все насекомые исчезли и работать стало легче.

Береза с привязанной к ней на высоте двух метров лебедкой уже сильно пригнулась, троса натянулись как струны, а машина продвинулась на пять сантиметров и встала как вкопанная. Теперь в ход пошел домкрат. К нашему удовольствию неподалеку от места нашей «парковки» обнаружились развалины кирпичной будки. Цемент уже истлел и кирпичи легко отделялись друг от друга. До поздней ночи мы домкратили машину и подкладывали кирпичи. На утро процесс поддомкрачивания продолжился. Отсутствие лопаты сильно затрудняло работу. Вместо лопаты использовался топор и подвернувшийся кусок железа. Держа окоченевшими от грязи и воды руками скребок, больше похожий на инструмент первобытного человека я откапывал автомобиль и равнял площадку под домкрат. Домкрат все время предательски ломал кирпичи пополам и уходил в глину. Близость Транссиба очень помогала: удалось отыскать металлические подставки от рельс (раньше мы их возили с собой, что бы подставлять под домкрат в заболоченных местах), стыковочные бруски и куски проволоки. Окончательно убедившись в необходимости лопаты я отправился на её поиски. За несколько километров до того как застрять мы видели на железной дороге бригаду ремонтников. Каково было расстояние до них понять было трудно толи два км толи восемь. Прошагав по шпалам два км я встретил ту самую бригаду, которая еще вчера с завистью наблюдала наш триумфальный проезд по бездорожью. Ремонтники оказались настолько любезными, что попросили (по рации) зав складом принести лопату. Пол часа томительного ожидания кладовщика (склад был в полутора километрах от места работ) и я стал обладателем новенькой лопаты, правда без черенка, но зато лопата была проварена в слабых местах (видимо здесь знают толк в лопатах). С помощью нового инструмента наша лужа была значительно окультурена, но перелом в борьбе за свободу автомобиля ещё не наступил.

Надежная чугунная площадка уходила в глину поэтому под неё пришлось подкладывать кирпичи. После того как в глину ушла стопка из трех кирпичей площадка встала как на асфальте. Затем началась кропотливая работа: подъем машины, подкладывание кирпичей под колеса, опускание, подкладывание под домкрат кирпичей и снова подъем и так много раз. В луже уже было больше кубометра кирпичей а машина всё еще не ехала. Не известно на какую высоту мы бы подняли машину и сколько кирпичей мы заложили бы в лужу если б не сломался домкрат. Ошибка была в том, что стали поднимать сторону которая была ниже и при этом лебедка была натянута. Получилось так что на домкрате повисла вся морда – петля привода лопнула. Теперь настало время подумать как правильно вытаскивать автомобиль. Вспомнилась еще одна джиперская мудрость: застрял – сперва работай головой, а потом руками. На свежую голову пришла отличная идея: тянуть надо не в левую обочину, а в правую. Единственным препятствием к этому было отсутствие толстых деревьев с правой стороны. Удлинив все имеющиеся троса и веревки найденной проволокой мы всё таки дотянулись до пятнадцатисантиметровой сосны. Закрепив лебедку как обычно на большой высоте начали тянуть. Сосна зловеще потрескивая прогибалась. Машина беспомощно гребла передними колесами по кирпичной дороге. Из-за того, что морда сильно поднялась задний бампер опустился и цеплялся за землю. В этот момент я понял что мне совершенно наплевать на хромированный бампер (задний). Я взял бревно сунул его поглубже под бампер и начал поднимать зад одновременно подталкивая машину вперед. Машина только этого и ждала: резким рывком продвинулась на пол метра (на столько на сколько согнулась сосна). При этом на бампере не осталось даже царапин. Несколько раз подтягивая лебедку и подталкивая бревном наконец вытащили машину. Правое заднее колесо было спущено. Всё, что мы могли сделать это периодически подкачивать его – запаска была проколота. С момента застревания прошло чуть больше суток. Начинало темнеть и мы проехав километр легли спать. С утра преодолев еще двадцать пять км бездорожья мы оказались у широкой реки Большая Омутная. Глубина оказалась примерно по бампер, но иногда волны накатывали на капот.

Неудобство доставляло колесо которое нужно было накачивать через каждые полтора часа. От поселка Большая Омутная до Ерофея шла, как нам показалось после бездорожья, нормальная дорога. Вскоре мы прибыли в пресловутый Ерофей Палычь. К моему удивлению это оказался крупный поселок, почти город. Назойливые дети признав в нас туристов наперебой стали предлагать «экскурсионные» услуги. Оказалось, что за умеренную плату дети отведут нас в столовую и магазин (о других достопримечательностях они не знали). Закупив продукты мы решили отыскать заправку. Не успели мы проехать квартал как к нам пристроилась подозрительная, убитая японка без номеров. Мы остановились, спросили где здесь заправка. Лицо кавказской наружности сообщило, что они как раз туда едут и с удовольствием нас туда проводят. Сильно удивляло то что заправка оказалась в противоположной стороне, а столь подозрительные люди нам хотели помочь. По дороге к нашей колонне присоединился еще один подозрительный автомобиль и тут мы не выдержали и нажав на газ уехали в другую сторону. Опрос местного населения показал что заправка действительно там куда нас вели, но работает она по средам, а сегодня был понедельник. Грузовики в поселке почти не попадались, а те что были на отрез отказывались продавать солярку. Жажда топлива привела нас на станцию. Первый же железнодорожник сообщил, что продажа топлива запрещена под страхом увольнения. Нам повезло и мы нашли ремонтный состав с другой станции. Здесь мы поняли, что нелегальное топливо это хорошо – оно было там где не было заправок, а стоило в два раза дешевле. Последующие три тысячи км мы проехали обходясь без заправок. Так и не отремонтировав колесо мы двинулись дальше, прочь из подозрительного поселка. Выяснилось что из Ерофея в сторону Читы две дороги – зимник и техническая дорога вдоль Транссиба. Зимник уходил на Юго-запад в сторону реки Амазар (видимо часть зимника идет по льду этой реки). Мы поехали по «летнику». Первое время попадались хорошие мосты и дорога была ничего. Без особых трудностей мы добрались до границы Амурской и Читинской области. Ну всё, теперь точно всё - самое худшее позади – подумал уже в пятый раз за последние двести пятьдесят км я. Так исторически сложилось в нашей стране, самые непроходимые дороги находятся на стыке областей. Объясняется это просто- администрации нет дела до глухих поселков в соседней области, а жители таких глухих селений как бы близко не была соседняя область ездят всё равно в свою администрацию. Вот и получается в трех км друг от друга поселки, а дороги даже тракторной нет.

Теперь мы были на территории Читинской области и я был уверен, что до областного центра должны быть нормальные дороги. Однако дорога становилась всё хуже и хуже. Начались горные серпантины с глубокими промоинами. Иногда встречались неуместные здесь, в горах заболоченные участки. На дороге была широкая колея от вездеходов. Хотя каменистый грунт был не сильно продавлен машина то и дело цепляет о торчащие камни, объехать которые было затруднительно. Скорость не превышает скорости пешехода. В довершение ко всему в поселке Колокольный дорога уперлась в заболоченное поле. Всё поле было изрыто глубокими колеями огромных машин. Почти пол часа ушло на поиск объезда. Дальше дорога превратилась в сплошную каменную вакханалию. Машина как черепаха переползала с камня на камень, часто задевая защитой или редуктором заднего моста. Иногда скорость падала до одного км в час. Примерно в пятнадцати км от Амазара лес и камни расступились и мы увидели приличную дорогу, по которой можно было ехать с непривычно большой скоростью – 40 км в час! Дальше дорога разветвлялась – одна продолжала идти вдоль Транссиба другая поворачивала на Юг. Местные сказали нам ехать по второй, но мы не поверили и попытались проехать вдоль железки, но дорога была совсем плохой, да ещё и поселок в сторону которого мы должны были ехать назывался Бедовый… Мы развернулись и поехали на Юг. Дорога была плохая, хотя по ней ездили даже «Москвичи». К стати самой распространенной здесь и далее машиной была «Нива».

Уже стемнело и опускался туман, а места для ночевки нам показались неудачными и мы ехали дальше. На дороге часто встречались совы они почти не боялись машин и улетали только когда автомобиль приближался к ним в плотную. Несколько раз мы останавливались выходили из машины совы настороженно поглядывали на нас но улетать не спешили. Одна из таких сов подпустила Павла вплотную и когда он приблизился побежала махая крыльями в его сторону, взлетела задевая его крыльями и тут же спикировала в кусты. В следующее мгновение сова взлетела с мышкой в лапах, чуть не врезавшись в Павла. Сова тяжело взлетала, несчастная мышь истошно пищала, а Павел хватал сову за крылья. Наконец сова оторвалась от преследователя и скрылась в ночном лесу. Павел захлёбываясь от восторга кричал: ты видел, видел?! Ей на нас наплевать она почуяла мышь и не обращала на нас внимания! Дальше совы только мешали ехать – давить их не хотелось, а убегать они не спешили. Дорога с множеством ответвлений привела нас к поселку Семиозерный – экзамен по ночному ориентированию сдан! Здесь мы снова оказались на «Федералке» (строящаяся дорога Чита – Хабаровск). Здесь нам посоветовали ехать осторожно потому как дорога построена, а мосты нет. Так оно и оказалось – прекрасная гравийка заканчивалась обрывом с плохо заметными указателями объезда. На этом отрезке мы встретили дорожных рабочих (работа шла полным ходом даже ночью!) которые помогли нам пополнить запасы уже почти иссякшего топлива. Шестидесятилитровый бак и расход топлива 12-15 литров на сотню позволял нам обходится без канистр. Теперь я понимал, что проехать здесь на бензиновой машине невозможно – нужно везти цистерну топлива. Кусок построенной федералки закончился через 70 км в Могоче. Дальше шла старая гравийка. Километров через восемьдесят дорога стала становится лучше. Проехали Давенду, Ксеньевку и оказались в Сбегах. Здесь нам разъяснили что дорога в принципе есть, но проехать можно месяца через два. Но это оказалось не совсем так. Выехав из Сбегов мы оказались на очередном отрезке Федеральной дороги. Главное был построен мост через Чорную реку, преодолеть которую в брод было бы для нас невозможно. Через 25 км дорога закончилась тупиком, в котором неустанно работала дорожная техника. Узнав о нашем намерении проехать в Зилово дорожники рассмеялись. Потом почесав затылки они предположили, что может мы и проедим. Пополнив запасы топлива отправляемся на поиск дороги в сторону Зилово. Теперь мы знали, что впереди несколько глубоких бродов и пятикилометровое болото. Ситуация осложнялась тем, что две недели шли дожди.

Пока искали дорогу встретили еще дорожников. Эти не уверенно сомневались, что мы проедим и сообщили о том, что недавно оттуда приехала группа из трелевщика, К-150 и КАМАЗа 6х6. Путь в 30 км из которых полная засада только пять они преодолели за три дня. Возможно строители два дня пили водку или чинили технику, но все-таки этот факт произвел на меня сильное впечатление. Сколько же будем ехать мы? Следующие попавшиеся нам дорожники однозначно сказали, что мы не проедим. Нам стало тоскливо. Теперь когда было столько позади и оставалось каких то пять км болот отступать? На самом деле нас немного дезинформировали. Преодолев около восьми км размытой глинистой колеи мы оказались на берегу белого Урюма. Брод оказался приемлемой глубины – почти по капот. Здесь мы сделали привал и стали обдумывать дальнейшие планы. Пугал тот факт, что рабочие нам обещали семь бродов из которых первый не самый большой. Этот брод был проезжим но при условии, что мы проедем быстро и вода не успеет протечь в салон и намочить блок управления. Но что будет дальше? Если следующий брод будет хотя бы на десять сантиметров глубже придется делать шноркель, а из чего? Если мы преодолеем этот брод, а завтра начнутся дожди (осень всё-таки), то вернуться мы не сможем – вода легко может подняться на пол метра. Пришла пора взвесить все за и против. Все было против нас: постоянно спускающееся колесо, сломанный домкрат, дождливая пагода. Мы решили вернуться в поселок и искать платформу. Последним сложным участком был крутой подъём с глубокой промоиной. В самом глубоком месте промоина была такой ширины, что машина едва проходила. Заднее правое колесо соскользнуло в промоину, машина провалилась, да так раскорячилась, что было непонятно как её вынимать. Провалившееся колесо почти стояло на дне метрового обрыва, правая подножка упиралась в край промоины, переднее левое колесо висело в воздухе на полуметровой высоте. Первая мысль вызывать подъёмный кран. Солнце скрылось за горизонт, стало темнеть. Конечно не хотелось возится в темноте, но понимая бессмысленность необдуманных действий долго анализируем ситуацию, осматриваем место, деревья. Решение ещё не сформулировалось, но мы уже успели подтащить к месту засады бревна и камни лежавшие неподалёку.

Окончательный вердикт был таким: завалить промоину ниже машины и тянуть её лебедкой назад, а там разберёмся. Сразу возникли трудности: большое количество бревен и камней легли на дно, но промоина на много мельче не стала. Лучшее по расположению дерево находилось не удачно: машина больше тянулась в бок а не назад, но и это нас устраивало. Сильно натянув лебёдку, почти до срыва, продвинулись назад на отсыпанную площадку на дне промоины. Теперь стало ясно, что назад хода нет. Даже если поднять заднюю ось на края промоины перед уже не проедет, слишком сильно осыпался край. Но и вперед непонятно как ехать: задняя то ось то же не пройдёт. Решили в самом широком месте промоины устроить «завал». Долго собирали необходимое: камни бревна, песок (сам склон состоял из каменистой глины с песком высохшей как бетон). Часа через два двинулись вперед. Машина выехала на уровень дороги. Заднее правое колесо за время борьбы пришлось пару раз накачивать (он же проколото). Это самое колесо ни как не хотело сдвигаться в бок на жесткий край, а упрямо ехало по самодельной насыпи, которая была короткой. Так мы и двигались взад и вперед с натянутой в бок лебедкой привязанной к колёсному диску.

Потом переставили лебёдку на следующее дерево, проехали чуть вперед, потом на следующее, что бы колесо идущее по самому краю не провалилось. Заночевали где-то на подступах к Ксеньевке. Утром едим в Ксеньевку – поселок в котором можно загрузится на платформу. Дорожные рабочие нам посоветовали быть там крайне осторожными и не соваться туда в темное время суток так как за поселком дурная слава. На станции нам сообщили, что платформа до Чернышевска стоит 5800 руб. и ждать её возможно придется неделю. Как известно на платформу встает три машины следовательно 1900 с каждой. Проблема заключалась в том, что кроме нас претендентов на перевозку не было. А денег на оплату целой платформы мы не имели. Финансовые проблемы случились по причине огромных непредвиденных расходов, к тому же путешествие вместо трех недель затянулось на два с лишним месяца. Теперь мы должны были экономить. Другой возможный способ доставки автомобиля - в кузове грузовика. Остановили случайно попавшийся КАМАЗ 6х6. Водитель (он же хозяин) посетовал на сильную занятость, но дал нам адрес другого «коммерсанта»* - Толи (здесь - владелец КАМАЗа занимающийся коммерческой перевозкой). Толя занимался переборкой новенького КАМАЗ и потому выехать мог не раньше чем через неделю. Второй грузовик Анатолия был на ходу, но поехать на нем он был готов только при условии, что найдет заказ на обратную дорогу (грузы здесь возят только от туда, а туда машины всегда идут порожняком) и договорится с кем-нибудь из коллег, что бы не ехать в одну машину (в одиночку здесь не ездят). В общем Толя предложил нам ждать или попробовать обратится к железнодорожным строителям в Сбегах. Ещё он посоветовал нам особо не задерживаться в Ксеньевке. Сказал, места здесь глухие, власти нет, а потому беспредел. Милиция сюда наведывается редко. Еще он рассказал как зимой его односельчане промышляют бандитизмом на автозимнике. Узнав, что огнестрельного оружия мы не имеем Анатолий удивился: как же вы до сюда доехали? После такого количества новостей мы поспешили покинуть Ксеньевку. Вернувшись в Сбега мы отыскали железнодорожных строителей.

Внимательно выслушав нашу историю прораб, пряча глаза от стеснения неуверенно пробормотал: перевезти я вас смогу, но …только… за деньги. Предложить мы смогли только две тысячи. Вообще-то цены уже выросли – заметил Степаныч (прораб) – ну да бог с вами. Как мне показалось после того как сделка была свершена, Степаныч, если мы его поуговаривали бы согласился бы взять нас даром или почти даром уж очень отзывчивым человеком он выглядел. - Поезд придет вечером, ночью загрузитесь, а утром поедем – суховато-деловым тоном произнес Степаныч. Под покровом темноты прораб выдал нам проволоку для увязки машины – Вяжи в четыре слоя! Знаешь как вязать? А то транспортная инспекция меня живо лицензии лишит. Примерно двадцать минут ушло на поиск дороги к заезду на платформу. Ночное ориентирование стало выводить из себя, пирон находился в паре сотен метров от нас, но подъехать мы ни как не могли: кругом валялись бревна и огромные камни, да ещё и глинистая почва изрезанная тракторами. Здорово ударившись бампером мы все-таки выехали к платформе. Выйдя из машины я обнаружил, что бампер здорово изогнулся – и это на последних метрах бездорожья! Обидно! Проехали почти тысячу км тотального бездорожья без потерь, а тут, в поселке задний бампер оторвали. Моросил дождик. В свете фар я сперва изучил особенности устройства вагонного борта, а когда разобрался и машина въехала на платформу отправился на поиски петель для растяжек. Четыре четырехслойные растяжки, на мой взгляд было перебором – когда мы тянули машину лебедкой, проволока была натянута в один слой и не рвалась. Но требования транспортной инспекции выполнили. Тяжело пришлось с задними растяжками: буксировочные петли на машине были очень глубока, почти у заднего моста, а петли на платформе аж в двух метрах. С каждой стороны нужно было привязать по два четырехметровых куска проволоки. Резать проволоку было нечем поэтому её пришлось плющить молотком, положив на бортовой засов, после этого она легко ломалась. Удобно расположившись в спальниках в огромном багажнике (заднее сидение было опущено и багажное отделение превратилось в постель) мы легли спать. Через пол часа нас разбудил Степаныч. – Ну как увязали? Поедем в ночь! Ещё полчаса нашу платформу таскал маневровый локомотив взад и вперед. Потом ещё минут сорок прошло в томительном ожидании «дырки» в расписании поездов. Уже сквозь сон я почувствовал, что мы поехали. Удивительным было то, что автомобиль ехал без участия людей. В то время пока мы спали трип компьютер* (ГПС) продолжал отсчитывать километры! Перевозка на платформе входила в планы нашего путешествия, а проехав почти весь путь своим ходом я, с сожалением, думал о том, что нам так и не удастся ощутить все прелести железнодорожной романтики. Конечно вкусить этой романтики в полной мере не удалось: вместо положенных двух-трех дней пути и томительных ожиданий на станциях, где каждый раз к составу цепляют новые вагоны мы провели в дороге несколько часов. Но удалось выяснить интересный факт путешествие в автомобиле на поезде очень дискомфортно: вагон предназначенный для больших нагрузок был очень жестким. На некоторых поворотах машину так болтало, что я начел сомневаться – достаточно ли хорошо я её привязал. Ранним утром мы очутились в Аксеново-зиловском (Зилово).

От Зилово до Жирекена шел очередной участок федералки. В общем-то оказалось, что не хватает не большого участка длинной в сорок км и удаленные поселки Читинской области можно будет достичь на легковом автомобиле.

Большая земля встречала не естественными пейзажами: горы слегка прикрытые узкими полозками тумана в свете восходящего солнца красовались серо-желтым нарядом мха и травы покрытых тонким налетом инея.

Перегон Жирекен – Чернышевск – старая извилистая гравийка, дальше снова участки федералки.

Где-то на очередном куске недавно построенной дороги прокалываем колесо. Это была запаска – в ней стояла камера, да ещё мы проехали пока поняли что колесо проколото и потому покрышка и камера были безнадежно изодраны. Вместо порванного колеса ставим проколотую запаску, предварительно набив дырку герметиком (больше ничего подходящего не было). Главной проблемой стало поднять автомобиль. Дорога была каменистая и обочина тоже по этому способ подкапывания не подходил (под задний мост ставится стопка кирпичей или бревно, а земля из-под колеса выкапывается грунт до тех пор пока оно не повиснет в воздухе). Обломанный фланец редуктора домкрата удавалось крутить с помощью пассатиж, но процесс этот оказался долгим – минут двадцать. После установки другого колеса с домкрата просто съехали. Теперь каждый час приходилось накачивать не одно, а два колеса, но мы уже привыкли к этому.

В Чите буквально за сто шестьдесят рублей мы решили все свои колесные проблемы: нам заклеили два прокола в бескамерных колесах, вместо рваной покрышки поставили боле мене приличное колесо и всё это за каких-то пятнадцать минут! Непривычное ощущение комфорта – больше не надо подкачивать колеса.

Дальше хорошая асфальтовая дорога. По привычке заправляемся у дорожных рабочих. Так совпадало, что как только начинала моргать лампа, нам попадались дорожники. В Улан-Удэ сделав круг «почёта», едим дальше. К моему удивлению город стал на много симпатичней и это всего за год. Следующая достопримечательность Байкал. Домой мы уже не спешили, но задерживаться на озере не стали. Ограничились двумя не большими рейдами к берегам, купанием и омулевым обедом.

Дальше дорога не менее интересная: горные серпантины, перевалы, потрясающие виды вокруг. За Иркутском, участки не асфальтированной дороги по сравнению с прошлым годом стали гораздо короче. В окне автомобиля, словно на экране телевизора мелькали, города, леса, озера…Мы непривычно быстро, сменяли часовые пояса, проезжали города. Красноярск, Кемерово, Новосибирск, Омск, Курган…

На перегоне Омск - Челябинск, что бы избежать возможных сложностей с пограничниками и казахскими гаишниками, как и в прошлом году, решили сделать небольшой крюк. В отличие от прошлого года с трассы Омск – Тюмень свернули гораздо раньше не в Ялуторовске, а в Ишиме. Инспектор ГИБДД в Ишиме, кивая на машину, сказал, что пройдем. В самом Ишиме было несколько указателей (на Бердюжье), руководствуясь ими и наставлением инспектора, вскоре выехали на «трассу». В километре от города асфальт, вместе с дорожными строителями исчез. Ужасно разбитая дорога иногда сменялась асфальтом.

Уже в полной темноте мы попали на фантастический перекресток: Дороги, шириной с МКАД, сходились в круговое движение, несуразно огромных размеров на фоне покосившихся домов глухой деревни. Новые, красивые указатели, шокировали своей амбициозностью гораздо сильнее, чем указатель «Париж 7500 км» в Красноярске или «Берлин» в Кемерово. Казалось, что из этого продвинутого места можно попасть куда угодно: дороги лучами расходились в Тюмень, Омск, Челябинск, Петропавловск и соседнюю деревню Гадюкино. Мы свернули на Курган и оказались на новой, хорошо асфальтированной, широкой, но не размеченной дороге. В темноте под дождем я вдруг предположил, что мы оказались на секретном аэродроме. Но всё не сходилось: явно не самолетные указатели и километровые столбы. Конечно же, это была новая дорога, но закончилась она как взлетная полоса: раз и поле! Дальше шли глинистые колеи. Уже ближе к утру, мы выскочили на приличную дорогу и залегли спать.

На утро мы выехали на трассу М51 рядом с казахской границей в близи Петухово.

Удивительным было отметить, что все города, в которые мы заезжали в прошлом году, стали выглядеть гораздо красивей, стали больше походить на Москву.

В Уфе со своими местными друзьями мы организовали рейд к рыбным местам на р. Белая. Потом пожили несколько дней в городе и отправились домой.

Теперь, окончательно акклиматизировавшись к обычной жизни, узнав все последние новости мы могли спокойно ехать в Москву.

Из оставшейся дороги запомнился город Набережные Челны, поразивший размахом дорог и размерами. Оказавшись в Москве, утром, я был удивлен дорожными пробками, мало того, что я от них отвык они стали гораздо хуже!